Бахтияр Сманов,
академик НАН РК, академик
Международной Айтматовской
академии, член Союза писателей
Казахстана
МОЙ УНИВЕРСИТЕТ
В этом году исполнится ровно сорок шесть лет, как питомцы Казгосуниверситета имени С.М.Кирова 1973 года выпуска вступили в большую жизнь, попрощавшись с родными пенатами и своими любимыми учителями-наставниками, среди которых немало было известных ученых-педагогов, прославившихся на всю страну высокими достижениями в области образования и науки. Сегодня некоторые из них находятся на заслуженном отдыхе, многих уже нет среди нас.
Обидно то, что их имена и заслуги перед народом постепенно забываются, в настоящее время их очень редко упоминают, нынешнее поколение о них вовсе ничего не знает.
А если вдуматься, они ведь часть нашей истории, уже в 70-ые, 80-ые годы прошлого века эти люди трудились на благо нынешнего суверенного Казахстана, неустанно занимались подготовкой научных и педагогических кадров, многие из которых и поныне работают в различных отраслях общественно-политической жизни, культуры, образования и науки независимого Казахстана. На их долю выпала необходимость активного участия в деле преобразования страны после обретения суверенитета, в реформировании системы образования и науки, в реализации очень ответственных задач в первые десятилетия независимости во имя процветания нашей Родины.
Такой самоотверженности, умению трудиться без оглядки это поколение научилось у своих университетских учителей, которые прилагали все свои усилия, чтобы их питомцы стали высокообразованными специалистами и патриотами своего Отечества.
На мой взгляд, современное общество рано предает забвению имена этих замечательных людей.
Этой своей статьей, воспоминанием – эссе, мне хотелось бы напомнить своим современникам, бывшим студентам вузов, нынешней молодежи о том, что наш человеческий, гражданский долг – дорожить своим прошлым, помнить добрые дела представителей старших поколений, с уважением относиться к их заслугам перед нашим народом, ставить их примером для подрастающего поколения. Не будем спешить выбрасывать добрую память о них на «свалку» истории.
х х х
Имена незабываемые
...Эта дальняя поездка, первая в моей, шестнадцатилетнего юноши, жизни, запомнилась мне навсегда. Я тогда не мог представить даже в мыслях, что еду навстречу к своему будущему, что та узкая проселочная дорога, которая берёт своё начало с далекого небольшого аула под названием «Жана аул» Бостандыкского района Ташкентской области, ведёт меня к широкой жизненной дороге, к встрече с ещё неизведанным мной миром, необыкновенными людьми и новыми друзьями, ставшими впоследствии самыми близкими для меня родственными душами.
Это было в далёком 1968 году (более полвека назад), когда я окончил среднюю школу на административной территории Узбекской ССР, которая по воле Кремля уже тогда не принадлежала Казахстану (в 1956 году по настоянию Н.С.Хрущёва огромная площадь исконной казахской земли была передана соседнему Узбекистану). Разумеется, меня сопровождал отец, ему очень не хотелось отпускать одного сына-первенца, которого Всевышний подарил отцу в преклонные уже годы, в такой дальний путь – в город Алма-Ата. По своему очень сильному желанию и настоянию отца я ехал из дальнего края в столицу Казахстана в качестве абитуриента. Уже в то время отцу перевалило за шестьдесят. Мы, я и мои младшие братья и сёстры, обращались к нему не с традиционным казахским «Аке» (отец), а «Ата» (дед), это они, наверное, подражали мне, старшему из детей, который первым назвал его «Ата».
Отец был по тем временам образованным человеком – в 1922-1923 годах он учился в Казахском педагогическом техникуме имени Карла Маркса в городе Ташкенте, в 1929-1930 годах окончил рабфак, а затем географический факультет Средне-Азиатского государственного университета. Впоследствии более 50 лет проработал учителем сельской школы. Должен отметить, его авторитетное мнение имело очень сильное влияние на мой выбор будущей профессии – я ехал тогда с амбициозной целью поступить не куда-нибудь, а на филологический факультет единственного тогда университета в Казахской ССР – КазГУ имени С.М.Кирова, ни больше, ни меньше.
Я благодарен судьбе за то, что она дала мне возможность встретиться и познакомиться уже в абитуриентские дни с замечательными людьми. Почти все, с которыми мне довелось встретиться в дни вступительных экзаменов, а затем вместе учиться, стали известными в стране людьми. Это: профессор КазНУ имени аль-Фараби, доктор филологических наук, учёная-языковед Гульдархан Озекбаева (Смагулова), журналист-публицист, поэт Жумаш Кенебаев, доктора наук, профессора Болатжан Абылкасымов, Шакир Ибраев, Бекен Ибраимов, Сейфуддин (Сашка) Сутжанов, Айман Алдашева и многие другие. Подружившись ещё на заре юности, мы до сих пор поддерживаем тёплые дружеские отношения.
Особые чувства уважения и почтения до настоящего времени, хотя мы сами уже имеем большую армию учеников, питаем к нашим университетским учителям-наставникам. Иногда невольно подумаешь – какими мы всё-таки были наивными, у нас и в мыслях не было, что мы учимся у крупных спецалистов, корифеев науки, знаменитых на всю страну педагогов. Ведь уже тогда многие из наших преподавателей были знаменитостями в своей среде, неординарными личностями.
Те, кому довелось учиться у профессора Бейсенбая Кенжебаева, думаю, часто вспоминают его добрым словом. Я лично о нём писал с чувством глубокого почтения во многих своих статьях, опубликованных в разные годы на страницах периодической печати. Мы всегда с душевной теплотой вспоминаем профессоров Маулена Балакаева, Ибраима Маманова, Героя Советского Союза Малика Габдуллина, Касыма Бисембиева, Азизу Нурмаханову, Какена Аханова, Белгибая Шалабаева, Темиргали Нуртазина, Зейноллу Кабдолова, Лениншил Рустемова, Мурата Хамраева и многих, многих других. Очень много тёплых воспоминаний в нашей памяти связано с этими дорогими для нас именами.
Кстати, последние свои экзамены перед окончанием университета мы сдавали под строгим контролем названного мной выше талантливого учёного, лауреата премий Ленинского комсомола СССР, профессора Мурата Хамраева – он был в тот год председателем Государственной экзаменационной комиссии.
В те студенческие годы, я, будущий педагог, открыл для себя немаловажную закономерность, понял – доброжелательное отношение учителя к своему воспитаннику, его высокие человеческие качества благотворно влияют на психику вчерашнего аульного подростка, пробуждают в нём стремление быть похожим на своего наставника. С первых же дней моего пребывания в университете для меня такими людьми стали Мырзатай Жолдасбеков, ныне – общественный и государственный деятель, видный учёный-литературовед, Аканай Даулетова, прототип героя по имени Акас романа народного писателя Казахстана Азильхана Нуршаихова «Махаббат қызық мол жылдар». Произнесённые ими слова похвалы в мой адрес во время сдачи устного вступительного зкзамена буквально окрылили меня и чтобы быть достойным их оценки, мне никак нельзя было учиться плохо, все годы, проведённые в стенах университета, я старался быть в числе лучших студентов. И не только я, и другие, как я замечал, стремились к этому.
И сейчас не могу понять, что послужило причиной, но Ибраим-агай Маманов относился ко мне с особой теплотой, отеческой заботой. Он и Маулен Балакаев были ровесниками моего отца, оба с 1907 года рождения. Я часто бывал на его даче, которая находилась недалеко от санатория «Турксиб», и поныне помнится вкус густого, ароматного чая, заваренного тётей Салихой-апа. Ибраим-агай был мудрым человеком, настоящим учёным, каждое его слово западало в душу. Эти необыкновенные люди – профессора Бейсенбай Кенжебаев, Маулен Балакаев, Ибраим Маманов тесно общались между собой, были хорошими друзьями. Как сверстники, близкие по возрасту люди, они часто подтрунивали друг над другом, разговаривали между собой в полушутливом тоне. Мне очень интересно было слушать их.
И в после университетские годы мы дружили семьями. Так вышло, что моя супруга Нуржамал училась в ЖенПИ у дочери Ибраим-агай – Галии Ибраимкызы, русоведа-преподавателя того учебного заведения. Многие годы спустя, когда я был деканом историко-филологического факультета КазГосЖенПИ, она шутя говорила: – Слава богу, декан – мой зять, хотя он считается сыном моего папы. Он ведь женился на моей студентке.
Честно говоря, мы, студенты, в то время многому не придавали должного значения, многие слова и поступки преподавателей для нас не совсем были понятны. Как говорится, были «молоды, зелены»…
Запомнился такой случай. Перед окончанием университета дипломную работу мы защитили по литературе, а госэкзамен должны были сдать по казахскому языку. Принимал зкзамен прославленный учёный, член-корреспондент Академии наук КазССР, заслуженный деятель науки Казахстана, доктор филологических наук, профессор Маулен Балакаев. Взяв билет, подготовившись к вопросам, сажусь перед членами комиссии. Рядом с Маулен-агай сидят его ассистенты, доценты Н.Хайруллина и О.Кулкенова, которые вели на нашем курсе семинарские и практические занятия. Кстати, очень строгие преподователи. Как тут не робеть?! Начал отвечать на вопросы экзаменационного билета, но меня прервали, Н.Хайруллина и О.Кулкенова начали говорить о том, что я пропускал занятия, не очень ответственно относился к семинарским заданиям, несмотря на это, больше занимался подготовкой статей для газет и журналов. Маулен-агай внимательно выслушал их, посидел, помолчал, потом посмотрев на меня, спросил:
– Знаешь первый вопрос?
– Знаю, агай. Отвечать?
– Нет, второй вопрос …
Я начал было отвечать, но профессор прервал меня:
– Третий вопрос... Разбор предложения. Сможешь?
– Да, агай. Начинать?
Маулен агай задумчиво посмотрел на своих ассистентов и сказал:
– Он всё знает. Зачем тогда напрасно время тратить? Как вы думаете?
Две апайки удивлённо переглянулись, но ни слова не сказали.
Словом, профессор поставил в ведомости оценку «отлично» и все трое расписались. Я вышел из аудитории, так и ничего не поняв.
Спустя несколько лет, я встретился с Маулен-агай в Министерстве образования, где я занимал, на мой взгляд, не последний по своей значимости пост. Тогда уже академик Маулен Балакаев участвовал на заседании, проводимом нами, в числе известных авторов учебников по казахскому языку для средних школ. После заседания я его пригласил в свой служебный кабинет. Разговаривая за чашкой чая, я вспомнил тот случай с госэкзаменом.
– Ой, айналайын, помню, помню, – говорит Маулен-агай. –Я хотел, чтобы мои ассистенты, тогда ещё молодые люди, поняли, что не каждый студент может писать статьи в газету, для этого нужно многое знать и уметь. И к тому же я был знаком с твоими публикациями на страницах периодической печати о жизни факультета и университета, о состоянии дел факультетского литературного объединения имени Мухтара Ауэзова. Это одно. Второе, условная оценка, поставленная по итогам экзаменов, в то время не всегда объективно отражала уровень знаний экзаменуемого. Нужно смотреть дальше. Думаю, что в том случае я поступил правильно. Доказательством тому может послужить то, что ты стал хорошим специалистом, что на сегодняшнем заседании именитые авторы учебников старались не пропустить ни единого твоего слова. Может быть достижению тобой такого уровня способствовало умение писать таких статей, над которыми ты трудился в свои студенческие годы.
После этой беседы я с горечью подумал; как мало мы знали о своих учителях?
Неизгладимый след в моей душе оставил ещё один мой наставник – гордость нашего народа, Герой Советского Союза, академик Союзной Академии педнаук Малик Габдуллин. Он читал нам лекции по казахскому фольклору. Однажды по какой-то причине на одно из его первых занятий я пришел с опозданием. Зайдя в аудиторию, я робко попросил разрешения присутствовать на лекции. Малик-агай, прервав свою лекцию, начал расспрашивать:
– Где был? Почему опаздываешь?
Я, опустив голову, смущённо молчу.
– Как твоя фамилия, имя?
Представился.
– Есть отец?
– Есть.
– Где живёт?
– В ауле.
Сказал, в каком ауле и где этот аул находится.
– Отец был на войне?
– Да… В начале был на финской войне, потом на германском фронте. Дважды был ранен в ногу.
– С какого года твой отец? – тихо спросил Малик-агай, близко подойдя ко мне.
Приподняв голову, я увидел на его груди сверкающую медаль – «Золотую Звезду» Героя Советского Союза.
– С 1907 года, – ответил я.
– Вот как. Он старше меня. Ты, оказывается, сын шала – почётного Аксакала. Не буду ругать сына уважаемого старика. Иди, садись. Больше не опаздывай.
Сказав это, он тяжело вздохнул, недолго постоял молча, потом только продолжил свою прерванную лекцию. Наверное, вспомнил своих боевых товарищей, братьев по оружию, погибших в суровую войну… Вот так состоялось моё близкое знакомство с одним из моих любимых университетских учителей.
Он, Малик-агай, поражал нас своей эрудированностью, красноречием, простотой в общении с людьми. Его открытое красивое лицо, статность, хорошие манеры, тонкий юмор и другие человеческие качества были для нас, ещё не полностью сформировавшихся молодых людей, предметами подражания.
Студентам нравилось, когда Малик-агай обращался к ним, как к взрослым людям, как к ровне. Боке – Болатжан Абылкасымов, Омеке – Омархан Кулахметов, Таке – Танирберген Аймуратов, Муха – Мухтар Пернекулов, Болыс-болькей – Макен Алибаев, («болыс» – от слова волостной правитель, Макен был для нас как болыс, так как являлся старостой курса). А ко мне почему-то неизменно обращался «Наш Баха» (Өзіміздің Бақаң). Причину этого я узнал, спустя некоторое время, когда прочитал его рассказ «Это ведь наш Баха». Как я понял по этому рассказу, у Малик-агай был отважный фронтовой друг – Бахтияр Мендигазин, мой тёзка. В одном из боёв он погиб смертью храбрых. До войны Бахтияр работал в редакции газеты «Социалистик Казахстан» (ныне – «Егемен Қазақстан»), в Союзе писателей Казахстана, в издательстве «Художественная литература». К нему все фронтовые друзья с уважением обращались «Наш Баха», повествуется в этом трогательном рассказе нашего учителя. Моё имя напоминало Малик-агай его близкого друга, с которым его разлучила безжалостная война.
Академик М.Габдуллин был непревзойдённым рассказчиком. Он часто бывал в студенческих общежитиях, заходил и в нашу комнату, играл в шахматы с «гроссмейстерами» нашего курса, как Мухтар и Макен. Между шахматными партиями Малик-агай расспрашивал нас о наших студенческих делах, о жизни в аулах, иногда сам начинал рассказывать разные истории из прежней жизни казахов, о великих личностях, о своих боевых товарищах. Как много он знал и как умел рассказывать! Мы слушали его как завороженные, забывая обо всём на свете.
Как-то он невзначай сказал: «Есть такие врачи, которых называют кардиологами. Мой лечащий врач посоветовал мне всегда быть в хорошем настроении, понимать, что хороший смех и добрая шутка – лучшие лекарства. Вот и стараюсь последовать их советам. Вы, ребята, не обижайтесь за мои шутки»…
Мы тогда и представления не имели о том, где оно, сердце, находится. Это сейчас только узнали, когда с годами «мотор» стал давать сбои.
Тогда этому замечательному педагогу, талантливому учёному, прекрасному руководителю, славному человеку большой души было, оказывается, всего 53. А в 58 лет его не стало. Не дожил даже до своего 60-летия …
Прошло уже сорок шесть лет со дня смерти Героя, а через год исполнится сто пять лет со дня рождения Малика Габдуллина, достойного сына казахского народа. К этой знаменательной дате готовится коллектив Казахского национального педагогического университета имени Абая, где академик М.Габдуллин более 12 лет проработал ректором.
Я, как руководитель Аппарата университета, в своё время внёс предложение назвать Центр «Тұлғатану» (Познание личности), созданный в этом учебном заведении, именем Героя Советского Союза, академика Малика Габдуллина с целью увековечивания имени легендарного сына казахского народа. Большой Учёный Совет КазНПУ имени Абая единогласно одобрил данное предложение и принял соответствующее решение.
Русское отделение филологического факультета Казгосуниверситета того времени являлось мощным научным и педагогическим подразделением учебного заведения. Преподаватели этого отделения известные педагоги, доктора филологических наук, профессора Х.Х.Махмудов, К.Ш.Кереева-Канафиева, кандидаты филологических наук, доценты В.Х.Мищенко, М.В.Мадзигон, С.М.Сагалович. В.П.Барчунов, Т.М.Мучник и другие учёные читали лекции на казахском отделении по русской филологии, истории древнерусской литературы, зарубежной литературы. С именами многих из них мы были уже знакомы по учебникам русского языка и литературы для казахских школ, они являлись авторами многих учебников и учебных пособий. Тем, кто учился в казахской школе в 60-80-ые годы прошлого века, хорошо знакомо имя профессора Халаби Мухитулы Сайкиева – автора замечательного учебника русского языка (соавтор – кандидат филологических наук, доцент Барчунов В.П.). Когда я учился в университете, профессор Сайкиев Х.М. был деканом филологического факультета. Халаби Мухитулы, крупный специалист русской филологии, в совершенстве владел и французским языком, студенты знали, что он ранее работал в посольстве нашей великой державы во Франции. Наряду с тем, что он являлся педагогом в самом широком смысле слова, был и настоящим знатоком особенностей организации учебно-воспитательного процесса в высшей школе.
На казахском отделении занятия по русской филологии вели русоведы Р.Г.Аманжолова, С.А.Алимов, В.П.Барчунов, разделив нас на три (сильная, средняя, слабая) учебные группы. В нашей слабой группе преподавал доцент Владимир Петрович Барчунов.
Владимир Петрович был интереснейшей личностью. Работе своей отдавал всего себя. О студентах заботился как о своих собственных детях, помогал им получать место в обшежитии, материальную помощь, знал проблемы почти каждого студента. И педагог был замечательный. Каждому из нас давал индивидуальное задание и без устали прослеживал ход его выполнения. Его методика преподавания русского языка в казахской аудитории удивительно точно совпадала с требованиями обучения русскому языку юношей и девушек, выросшихся в отдалённых казахских населённых пунктах. Студенты казахского отделения искренне уважали его, обращались к нему за советом по любому вопросу.
…Помнится, зима 1968 года, когда я только начал учиться в университете, выдалась суровая, рано наступили холода. Заметив, что в университет я хожу в легкой курточке и без головного убора, Владимир Петрович во время занятий поднял меня с места и сказал:
– Вот что, дорогой. Здесь тебе не Ташкент. Помни, в Алма-Ате морозы крепкие. Ходи в шапке.
Я в ответ молча кивнул.
Ну, сами понимаете, мы, выросшие на юге страны, привыкли ходить налегке даже зимой. Тёплой одежды не было, да и лишних денег нет, чтобы купить одежду по сезону, откуда они возьмутся в короткое время у первокурсника, приехавшего из дальних мест? Даже и было бы на что купить, не смог бы – город знал ещё плохо, кроме ЦУМ-а никаких торговых точек не знали, и времени нет – посещаемость, соблюдение учебной дисциплины проверялись строго.
На следующее занятие Владимира Петровича пришёл в той же форме одежды. Шёл в тот день обильный снегопад.
Владимир Петрович вошёл в аудиторию, поставил свой большущий портфель на преподавательский стол, не спеша стал доставать оттуда учебные принадлежности, книги, тетради. В конце вытащил из портфеля чёрную мерлушковую шапку-ушанку. Подозвал меня к себе, говорит:
– На, носи. Это у меня – запасная шапка. Береги уши. А они связаны с человеческим мозгом. Мозг тебе ещё нужен будет.
Я взял шапку, что-то пробормотал в знак благодарности и вернулся на своё место…
На второй день ударили настоящие морозы…
Всю эту морозную зиму шапка-ушанка, подаренная мне Владимиром Петровичем, ласково согревала мне не только уши, но и душу. Разве такое в жизни забудется?! (Пусть земля ему будет пухом...)
Меня в настоящее время часто удивляет взаимоотношение преподавателей и студентов, где нередко на первый план выступает холодный расчёт, веет отчуждённостью и черствостью. И ни грамма доброжелательности.
Да, и среди наших учителей были чрезмерно строгие, требовательные люди. Это, видимо, зависит от их характера, от их жизненных принципов. Но, к сожалению, иногда их строгость граничит с жестокостью. Это не воспитывает молодого человека, а калечит его душу.
На первом курсе зимой читал нам лекции по истории КПСС кандидат исторических наук, доцент Жанпеис Карагусов. Вёл себя со студентами подчёркнуто строго. Всегда носил пальто строгого пошива с серебристым каракулевым воротником, а на голове - кубанку такого же цвета, никогда не расставался с коричневым портфелем внушающего размера, всегда угрюмый. Наслышанные о его строгости от Уалихана Калижанова, Сабита Сулейменова, Махмета Туменбаева, Мубарака Умбетаева, Зинола Бисенгалиева, которые учились на 1-2 курса выше нас, мы, первокурсники, боялись даже близко подходить к Жанпеис-агай. Говорили, что редко кому удавалось получить по его предмету положительную оценку на экзаменах с первого раза. Ходили за ним месяцами, чтобы сдать задолженность. Некоторые студенты сочиняли о нём нелестные стихи, которые впоследствии вошли в «золотой» фонд студенческого фольклора. Кому как, но мне, должен сказать, эта строгость Ж.Карагусова не раз помогала в дальнейшей жизни. В свои 23 года, когда вступал в члены КПСС, я без запинок смог ответить на все вопросы членов партийной комиссии и бюро Сарыагашского райкома партии Южно-Казахстанской области, касающиеся истории компартии. Таким образом, я в некоторой степени даже оправдываю чрезмерную строгость Жанпеис-агай, ведь благодаря именно этой черте характера незабвенного моего учителя, я до сих пор отлично помню всю историю правившей более 70 лет нашим народом, бывшей огромной и мощной Советской империей партии.
Студенческие годы дороги нам не только тем, что они напоминают о лучшем периоде нашей жизни – о молодости, но и тем, что именно в эти годы мы начали формироваться как гражданин, как личность, как специалист своего дела. А правильный ориентир в этих сложных жизненных ситуациях нам давали наши многоуважаемые учителя-наставники.
Многих из них уже нет среди нас. Но они продолжают жить в наших воспоминаниях.
Редеют ряды и сокурсников – «однокашников» наших, без кого невозможно даже мысленно оживить картины прошлой студенческой молодости. С тех пор, как мы поступили на первый курс, прошло более полвека, а с того дня, как мы покинули стены Alma-Mater, исполнилось целых сорок шесть лет. Нас, выпускников КазГУ имени С.М.Кирова, в тот год было около пятидесяти. За прошедшие с тех пор годы семеро из них стали докторами наук, профессорами, трое – кандидатами наук, доцентами, немало среди них членов Союза писателей Казахстана, Союза журналистов Республики Казахстан, видных деятелей культуры и других отраслей нашей духовной жизни, заслуженных работников системы образования и науки и умелых руководителей общественных структурных подразделений. Каждый из наших учителей-наставников достоин искреннего уважения сегодняшнего общества. А была бы моя воля, я каждому из них поставил бы долговечный памятник. Их благородный труд и добрые, незабываемые имена заслуживают ещё большего.
